rusty God's stories (5)Он вцепился прокуренными пальцами в волосы и кричит, кричит, кричит. Камеры наезжают, кружат вокруг него, тыкаясь в лицо, в руки, крепко обхватывающие голову. Они хотят отхватить кадр поживописнее, но он кричит, и ему плевать, ему плохо, и в ушах звенит пронзительно громко, и в глазах полопались сосуды, заливая белок красным, и по щекам стекают солёные капли. Воздух пропитался запахом дыма, и хлопья снега-пепла путаются в его растрёпанных волосах.
Он никогда ещё не кричал так громко, и сейчас кажется, что его голосовые связки не выдержат, что они порвутся, что воздух закончится на всей земле, и никогда больше никто не сможет сделать ни единого вдоха.
А из него будто выходит вся боль, всё отчаяние, всё презрение к себе и миру, что окружает его, вся ненависть и горечь, тщательно скрываемая и подавляемая им всё это время, его безнадёжные попытки быть сильным, и быть стойким, и держаться, и улыбаться на вопрос "как дела, приятель?". Это копилось внутри слишком долго, и все говорили, что однажды его прорвёт, и однажды он не выдержит, и тогда всё будет даже хуже, чем просто плохо, и темнее, чем самой холодной зимней ночью, но он думал, что все они ошибаются, потому что он достаточно сильный для этого.
И в итоге, ошибался только он сам.
Ему нужно выпустить всю тьму, что он так бережно собирал, и это больнее, чем можно представить, и это оглушает, и пепел забивается под одежду, а камеры всё порхают вокруг. Они не хотят упустить ни момента разрушения его стен, его защит, падения всей его обороны, полной капитуляции его разума. Это же такое зрелище, такая красочная картина, такое концентрированные отчаяние.
Он лишь надеется, что оно будет того стоить, что ему станет хоть немного легче, что он сможет посмотреть в зеркало не почувствовав отвращение, что он выспится наконец-то.
А они лишь смеются и надвигают камеру всё ближе.
...
Это всё - обман. Это всё - в его голове. На самом деле камерам плевать, а у него совсем пропал голос из-за очередной вирусной инфекции. И он не выспится, а стены - все ещё крепки. И мы оба знаем, что давно уже пора кричать, но всем действительно всё равно, и у него просто нет сил, а отражение в зеркале не вызывает ничего, кроме презрительной ухмылки.